Я Эрик. И я не хочу ничего решать. Я хочу бадлон.
начала перечитывать Одинокого путника, и тут.
- Разузнай, кто сдал меня Паисию. Хотя, я, наверное, и сам догадаюсь…
Он снова внимательно посмотрел на ребят, и Лешеку стоило большого труда не сползти под стол: ему казалось, что Дамиан давно понял это и теперь просто играет с ним, как кошка с мышью. Да и глаза певчих непроизвольно косили в его сторону.
Лытку не выпустили из кладовой до ужина, а после ужина все равно высекли, «взрослыми» розгами, и настолько сильно, что он не смог сам встать с лавки - Леонтий постарался угодить Дамиану. Лешек жмурил глаза и вздрагивал от каждого удара, но Лытка ни разу даже не застонал.
Двое ребят постарше помогли ему дойти до спальни и уложили на кровать, и только тут Лешек увидел, что Лытка прокусил себе губу до крови. Лешек присел около него на колени и расплакался от жалости: как бы его друг ни храбрился, розги все равно ободрали кожу на спине.
- Лытка, - Лешек погладил его руку, - Лытка, тебе очень больно?
Лытка повернул голову в его сторону, слегка зажмурив один глаз.
- А чего ты ревешь? - спросил он и улыбнулся.
- Просто.
- Да ты чего, меня жалеешь, что ли? - он улыбнулся еще шире.
- Ну да…
- Не реви, все хорошо! - он неловко положил руку Лешеку на голову и пошевелил его волосы. - Это чепуха! Вот если бы Дамиан меня плеткой высек, то еще неизвестно, был бы я сейчас жив или нет. А это - чепуха!
Лешек кивнул: наверное, Лытка прав. Но плакать все равно не перестал.
- Знаешь, я очень хочу узнать, кто позвал Паисия, - Лытка кряхтя повернулся на бок, к Лешеку лицом. - Ну, спасибо сказать… и вообще - за такое я не знаю, чем и расплачиваться буду.
- Лытка, так это же я… - Лешек улыбнулся сквозь слезы: наконец-то и он сумел сделать для друга нечто такое, что тот ценит очень высоко. Единственное, что омрачило его радость, так это то, что Лытка мог бы и сам догадаться об этом. А так получалось, будто он совсем в Лешека не верил.
Но Лытка почему-то не обрадовался этому, а наоборот - сел на кровати и поднял Лешека за локти, чтобы не смотреть на него сверху вниз. И лицо у него стало встревоженным и напряженным. Он подозрительно осмотрелся по сторонам, убедился в том, что никто к ним не прислушивается, но все равно перешел на шепот:
- Да ты что? Это ты?
- Ну да…
- Лешек… - Лытка вздохнул и опустил голову. - Зачем же ты это сделал? Ты понимаешь, что ты сделал?
- Понимаю.
- Ничего ты не понимаешь… - Лытка сжал губы. - Я же ничего не смогу сделать, вообще ничего. Не могу же я сказать, что это я позвал Паисия…
- Зачем? - не понял Лешек.
- Я сейчас пойду к нему и попрошу, чтобы он сам что-нибудь придумал. Его же кто угодно мог позвать, правильно? Кто-нибудь из послушников, например.
- Лытка, ляг! Не надо! Дамиан все равно понял, что это я! И Паисия ты можешь встретить завтра, ведь правильно? И ребята видели, как я его позвал. Кто-нибудь меня сдаст, вот увидишь.
Лешек говорил это и страха не чувствовал. Он вдруг начал очень гордиться собой, и ему совсем не хотелось, чтобы Лытка думал, будто он жалеет о сделанном и боится гнева Дамиана.
Лытка обвел спальню взглядом исподлобья и громким баском сказал:
- Значит так! Тому, кто хотя бы намекнет воспитателям, что это Лешек позвал Паисия, я ноги вырву, и жить в приюте ему придется ой как несладко. Все поняли?
наводит на очень конкретные ассоциации. заменить имена и прямо точно. а еще иногда вместо имен добавлять "брат".
- Разузнай, кто сдал меня Паисию. Хотя, я, наверное, и сам догадаюсь…
Он снова внимательно посмотрел на ребят, и Лешеку стоило большого труда не сползти под стол: ему казалось, что Дамиан давно понял это и теперь просто играет с ним, как кошка с мышью. Да и глаза певчих непроизвольно косили в его сторону.
Лытку не выпустили из кладовой до ужина, а после ужина все равно высекли, «взрослыми» розгами, и настолько сильно, что он не смог сам встать с лавки - Леонтий постарался угодить Дамиану. Лешек жмурил глаза и вздрагивал от каждого удара, но Лытка ни разу даже не застонал.
Двое ребят постарше помогли ему дойти до спальни и уложили на кровать, и только тут Лешек увидел, что Лытка прокусил себе губу до крови. Лешек присел около него на колени и расплакался от жалости: как бы его друг ни храбрился, розги все равно ободрали кожу на спине.
- Лытка, - Лешек погладил его руку, - Лытка, тебе очень больно?
Лытка повернул голову в его сторону, слегка зажмурив один глаз.
- А чего ты ревешь? - спросил он и улыбнулся.
- Просто.
- Да ты чего, меня жалеешь, что ли? - он улыбнулся еще шире.
- Ну да…
- Не реви, все хорошо! - он неловко положил руку Лешеку на голову и пошевелил его волосы. - Это чепуха! Вот если бы Дамиан меня плеткой высек, то еще неизвестно, был бы я сейчас жив или нет. А это - чепуха!
Лешек кивнул: наверное, Лытка прав. Но плакать все равно не перестал.
- Знаешь, я очень хочу узнать, кто позвал Паисия, - Лытка кряхтя повернулся на бок, к Лешеку лицом. - Ну, спасибо сказать… и вообще - за такое я не знаю, чем и расплачиваться буду.
- Лытка, так это же я… - Лешек улыбнулся сквозь слезы: наконец-то и он сумел сделать для друга нечто такое, что тот ценит очень высоко. Единственное, что омрачило его радость, так это то, что Лытка мог бы и сам догадаться об этом. А так получалось, будто он совсем в Лешека не верил.
Но Лытка почему-то не обрадовался этому, а наоборот - сел на кровати и поднял Лешека за локти, чтобы не смотреть на него сверху вниз. И лицо у него стало встревоженным и напряженным. Он подозрительно осмотрелся по сторонам, убедился в том, что никто к ним не прислушивается, но все равно перешел на шепот:
- Да ты что? Это ты?
- Ну да…
- Лешек… - Лытка вздохнул и опустил голову. - Зачем же ты это сделал? Ты понимаешь, что ты сделал?
- Понимаю.
- Ничего ты не понимаешь… - Лытка сжал губы. - Я же ничего не смогу сделать, вообще ничего. Не могу же я сказать, что это я позвал Паисия…
- Зачем? - не понял Лешек.
- Я сейчас пойду к нему и попрошу, чтобы он сам что-нибудь придумал. Его же кто угодно мог позвать, правильно? Кто-нибудь из послушников, например.
- Лытка, ляг! Не надо! Дамиан все равно понял, что это я! И Паисия ты можешь встретить завтра, ведь правильно? И ребята видели, как я его позвал. Кто-нибудь меня сдаст, вот увидишь.
Лешек говорил это и страха не чувствовал. Он вдруг начал очень гордиться собой, и ему совсем не хотелось, чтобы Лытка думал, будто он жалеет о сделанном и боится гнева Дамиана.
Лытка обвел спальню взглядом исподлобья и громким баском сказал:
- Значит так! Тому, кто хотя бы намекнет воспитателям, что это Лешек позвал Паисия, я ноги вырву, и жить в приюте ему придется ой как несладко. Все поняли?
наводит на очень конкретные ассоциации. заменить имена и прямо точно. а еще иногда вместо имен добавлять "брат".